Александрийское звено - Страница 4

Встреча была назначена в обычном месте.

На толстом венгерском ковре широким кругом стояли пять позолоченных кресел с прямыми спинками. Все они были одинаковыми, за исключением одного, по мягкой спинке которого шла широкая полоса небесно-голубого цвета. Рядом с каждым креслом стоял позолоченный столик с бронзовой лампой, блокнотом и хрустальным колокольчиком. Слева от круга кресел в камине из дикого камня плясал огонь, отсветы которого нервно танцевали по расписному потолку.

Каждый из мужчин занял свое место.

Они расположились в строгом соответствии с иерархией. У двоих из них еще сохранились волосы и здоровье, трое других были плешивы и имели болезненный вид. Всем им было не меньше чем по семьдесят лет. Пальто и фетровые шляпы они повесили на стоящую в углу бронзовую вешалку, оставшись в строгих консервативных костюмах.

Позади каждого из четырех стариков стоял молодой человек — преемник данного Кресла, в обязанности которого входило слушать и учиться, оставаясь при этом безмолвным. Правила были установлены давно. Пять Кресел, четыре Тени. Синее Кресло — за главного.

— Приношу извинения за то, что собрал вас в столь неурочное время, но несколько часов назад поступила тревожная информация. — Голос Синего Кресла был тонким и напряженным. — Возможно, нашему последнему предприятию угрожает опасность.

— Разоблачения?

— Не исключено.

Кресло номер три вздохнул.

— Может ли эта проблема быть разрешена?

— Полагаю, да. Но действовать необходимо незамедлительно.

— Я предупреждал: не надо в это ввязываться, — сварливо заметил Кресло номер два, тряся головой. — Все должно было идти своим чередом.

Кресло три согласился, как и на их прошлой встрече.

— Возможно, это знак, указывающий на то, что мы должны оставить все как есть. О естественном ходе вещей можно долго говорить.

Синее Кресло покачал головой.

— Результат нашего последнего голосования был прямо противоположным. Решение принято, и мы должны ему следовать. — Он сделал паузу. — Ситуация требует пристального внимания.

— Завершение потребует такта и умения, — сказал Кресло три. — Недостаток внимания погубит дело. Если мы намерены двигаться дальше, я бы рекомендовал в полной мере задействовать die Klauen der Adler.

Когти Орлов.

Двое других закивали.

— Я уже сделал это, — проговорил Синее Кресло. — А вас созвал потому, что это мое одностороннее решение должно быть одобрено.

В воздух поднялись четыре старческие руки.

Единогласно.

Синее Кресло был доволен.

3

Копенгаген

Дом Малоуна содрогнулся, как во время землетрясения. На них дохнуло жаром, и вверх по лестнице пронесся огненный смерч. Коттон прыгнул к Пэм, сбил ее с ног, и они упали на истертый ковер, покрывавший дощатый пол. Он прикрыл ее своим телом, и тут же внизу раздался второй взрыв, и новая волна огня метнулась по направлению к ним.

Внизу уже бушевал пожар. Оттуда грозовым облаком поднимались клубы дыма.

Коттон поднялся с полу и метнулся к окну. Двое мужчин исчезли. Ночь лизали языки пламени. Он понял, что произошло. Нападавшие подожгли нижний этаж. Его самого убивать не собирались.

— Что происходит? — закричала Пэм.

Не обращая на нее внимания, Коттон поднял оконную раму. Комната быстро наполнялась дымом.

— Идем! — скомандовал он и поспешил в спальню.

Сунув руку под кровать, он вытащил оттуда рюкзак, который был у него наготове всегда. Так было на протяжении тех двенадцати лет, когда Малоун являлся агентом группы «Магеллан», эта привычка осталась у него и сейчас, после выхода в отставку. В рюкзаке находился паспорт, тысяча евро, запасной комплект документов, смена одежды и заряженная «беретта». Его влиятельный друг Хенрик Торвальдсен только недавно забрал из полиции пистолет, который у Малоуна конфисковали после того, как несколько месяцев назад он ввязался во вселенскую драку за призрачные сокровища ордена тамплиеров.

Он закинул рюкзак за спину, а ноги сунул в легкие кроссовки. На то, чтобы завязывать шнурки, времени не было.

— Стой здесь! — сказал он, задержал дыхание и бросился сквозь дым к лестничной клетке.

Под ним находилось еще три этажа. На первом располагался его магазин, второй и третий служили в качестве складских помещений, на четвертом находилась его квартира. Теперь первый и второй этажи были объяты пламенем. Жар опалил лицо Коттона, заставив его отшатнуться назад. Зажигательные гранаты. Наверняка!

Он кинулся обратно в спальню.

— По лестнице спуститься не получится. Они об этом позаботились.

Пэм, согнувшись в три погибели, стояла у окна. Она хватала ртом чистый воздух и кашляла. Коттон встал рядом и высунул голову в окно. Его спальня располагалась в углу здания. Соседний дом, в котором разместились ювелирная лавка и магазин одежды, был ниже на один этаж, с плоской крышей, окруженной по периметру выложенным из кирпича парапетом. Коттону как-то сказали, что эта постройка датируется семнадцатым веком. Он посмотрел вверх. Над окном тянулся широкий карниз, проходящий по всему фасаду и торцу здания.

Кто-нибудь наверняка вызовет пожарных и спасателей, но Коттон не собирался дожидаться, когда к окну подадут лестницу.

Кашель Пэм усилился, да и ему самому стало трудно дышать. Он повернул к ней голову.

— Смотри сюда, — сказал он. — Ты уцепишься за этот карниз, перебирая руками, доберешься до угла и спрыгнешь на крышу соседнего дома.

Ее глаза округлились от страха.