Александрийское звено - Страница 32

Гость сел и молча слушал. Хаддад решил, что на сей раз и он будет терпелив. Наконец Хранитель произнес:

— Мы внимательно ознакомились с твоими работами и исследованиями. Твои познания в области древних библейских текстов впечатляют, как и твои способности к толкованию древнееврейских оригиналов. А предложенные тобой аргументы относительно ошибочности общепринятых истин весьма убедительны.

Хаддад был польщен. Похвалы в его адрес звучали редко, и то в основном с Западного берега реки Иордан.

— Мы — древнее братство. Когда-то первый из Хранителей спас от уничтожения значительную часть Александрийской библиотеки. Это был великий подвиг. С тех пор время от времени мы приглашаем избранных, которые, почерпнув Знание, хранящееся в Библиотеке, могут осчастливить человечество. Таких, как ты.

В голове Хаддада роилось множество вопросов, но он задал лишь один:

— Хранитель, которого я застрелил, сказал, что война, которую мы тогда вели, не нужна, что есть нечто сильнее пуль. Что он имел в виду?

— Не знаю. По-видимому, твой отец потерпел неудачу, поэтому он не появился в Библиотеке и не смог воспользоваться Знанием. А мы, в свою очередь, не смогли воспользоваться его запасом знаний. Увы. Надеюсь, с тобой будет иначе.

— Что значит «потерпел неудачу»? Неудачу в чем?

— Чтобы заслужить право воспользоваться Библиотекой, человек должен проявить себя, пройдя через испытание, совершить Квест героя — Гость достал конверт. — Истолкуй эти слова правильно, и, если у тебя это получится, я с почестями встречу тебя у входа и приглашу в Библиотеку.

Хаддад взял конверт.

— Я старый человек. Смогу ли я осилить столь долгий путь?

— Ты найдешь в себе силы.

— Но зачем мне это?

— Затем, что в Библиотеке ты найдешь ответы.

Хаддад окинул Малоуна и Пэм затуманившимся от воспоминаний взглядом и продолжал:

— Моя ошибка состояла в том, что я рассказал об этом визите палестинским руководителям. Я думал, что говорю с друзьями на Западном берегу, но, как оказалось, израильские шпионы слышали каждое слово, и вскоре в кафе, в котором мы с тобой находились, прогремел взрыв.

Малоун помнил тот день. Один из самых страшных дней в его жизни. Ему с трудом удалось выбраться из-под обломков и вытащить полуживого Хаддада.

— Что ты там делал? — с испугом в голосе спросила Пэм.

— Мы с Джорджем знаем друг друга много лет. У нас с ним общие интересы в том, что касается книг, особенно Библии. Здесь этому человеку, — Малоун указал пальцем на старого палестинца, — нет равных. Я наслаждался, черпая его познания.

— Никогда не знала, что ты этим интересуешься, — удивленно проговорила Пэм.

— Видимо, мы многого друг о друге не знали.

Малоун заметил, что женщина уловила истинный смысл его слов, но оставил истину висеть в воздухе и сказал:

— Когда Джордж почувствовал, что пахнет бедой, и утратил веру в палестинцев, он обратился за помощью ко мне. Стефани послала меня к нему, чтобы выяснить, что происходит. А после взрыва в кафе Джордж пожелал выйти из игры. Все считали, что он погиб в результате того взрыва, и я помог ему исчезнуть.

— И присвоил ему кодовую кличку Александрийское Звено, — договорила за него Пэм.

— Но кто-то, как видно, вычислил меня, — покачал головой Хаддад.

Малоун кивнул.

— Была взломана компьютерная база данных и похищены секретные файлы. Но в них нет твоего адреса, и говорится лишь о том, что я единственный человек, которому он известен. Вот почему они похитили Гари.

— Я бесконечно сожалею об этом. Я бы ни за что не подверг твоего сына опасности.

— В таком случае скажи мне, Джордж: почему кто-то хочет твоей смерти?

— Когда меня посетил Хранитель, я работал над одной теорией, касающейся Ветхого Завета. Раньше я уже опубликовал несколько статей относительно святого текста, но теперь формулировал еще более далеко идущие тезисы.

Морщинки у глаз Хаддада стали глубже. Малоун видел, что в душе старика происходит борьба.

— Христиане сосредоточили внимание на Новом Завете, — продолжал Хаддад. — Иисус оперировал Ветхим. Осмелюсь утверждать, что христиане плохо разбираются в Ветхом Завете, полагая, что Новый является его дополнением. Но Ветхий Завет чрезвычайно важен, а в его тексте существует множество противоречий, которые могут поставить под сомнение весь его смысл.

Малоун уже слышал от Хаддада рассуждения на эту тему, но не обращал на них внимания. Теперь же они приобрели для него особое значение.

— Книга Бытия изобилует примерами того, что существуют две разные версии сотворения мира. Во-первых, в ней предлагаются два отличающихся друг от друга генеалогических древа потомков Адама. Затем — Потоп. Господь велит Ною взять в ковчег семь пар чистых животных и одну пару нечистых. В другой части Книги Бытия говорится, что Ною было приказано взять в ковчег «всех животных по паре». В одном стихе священного текста Ной выпускает на поиски земли ворона, в другом — голубя. Ветхий Завет противоречит сам себе даже в том, что касается продолжительности Всемирного потопа: сорок дней и ночей или триста семьдесят? В Книге Бытия встречаются обе эти цифры. Я уж не говорю о десятках разночтений, встречающихся при упоминании имени Всевышнего: Иегова, Яхве, Ягве, Элохим… Консенсуса нет даже в отношении имени Бога!

Память Малоуна вернулась на несколько месяцев назад, во Францию, где он слышал похожие упреки в адрес Четвероевангелия, первых четырех книг Нового Завета.